Прошло уже более 20 лет с начала развальных преобразований начатых Горбачевым. Сегодня только самые упертые и циничные "демократы" осмеливаются говорить о каком-то положительном эффекте от этой трансформации. Результат мы все ощущаем на своей шее. Это развал Союза ССР и последующее фактическое уничтожение России. И только раз была совершена попытка остановить деградацию. Это произошло 19 августа 1991 года. (События 93-го года не в счет, потому что тогда шла борьба не за прекращение развала, а за власть, за руководство этим развалом, и за то, кто больше с этого поимеет прибыли).

Члены ГКЧП оказались единственными, кто осмелился совершить хоть какой-то поступок ра­ди сохранения Великой державы - СССР, хотя большинство руководителей страны и понимали, что без чрезвычайных мер страну не сохранить. Вероятнее всего это понимал и сам Горбачев, но как все­гда побоялся взять на себя ответственность. Многие говорят, что гкчеписты сыграли провокаторскую роль, и если б не они, то может ничего и не случилось бы. Это неверно. К тому моменту разрушение страны набрало полные обороты, и подталкивать его не было ни какой необходимости. Единственное что можно было сделать - попытаться его остановить. И они это сделали. ГКЧП как декабристы в свое время вышли на Сенатскую площадь и стояли, почти ничего не предпринимая (да и как можно что-то предпринять, когда практически вся управленческая элита предала свою страну), в надежде, что их под­держит народ. Но они ошиблись, народ был уже усыплен сказками о демократическом рае, и его не растормошили даже танки введенные в Москву. Сегодня через десять лет, когда народ очнулся от наркотической спячки весь с ног до головы в дурно пахнущей демократии, с дышащей на ладан экономикой, мы обязаны честно покаяться перед этими смельчаками и воздать им должное. Они нас честно предупредили о том, что произойдет, что величайшая держава с самой мощной в мире экономи­кой будет развалена, что брат пойдет на брата, что самый трудолюбивый народ пойдет по миру с су­мой просить гуманитарного подаяния, начнет спиваться и в конце концов окажется на грани физиче­ского уничтожения: Россия начнет вымирать. За 15 лет капитализаторы развалили все, что толь­ко возможно и любому руководителю остается единственный путь, чтобы Россия не повто­рила участь Союза ССР, это положить конец деградации. То есть тот кто придет к власти в 2004 году должен продолжить дело ГКЧП, и первым шагом должна стать политическая и историческая реабилитация ГКЧП. Читать далее...

Ты, верно, в сорочке родился,
Что все еще жив до сих пор,
И смерть тебе меньшею мукой
Казалась, чем этот позор.

Ты можешь ответить, что мертвых
Завидуешь сам ты судьбе,
Что мертвые сраму не имут,—
Нет, имут, скажу я тебе.

Нет, имут. Глухими ночами,
Когда мы отходим назад,
Восставши из праха, за нами
Покойники наши следят.

Солдаты далеких походов,
Умершие грудью вперед,
Со срамом и яростью слышат
Полночные скрипы подвод.

И, вынести срама не в силах,
Мне чудится в страшной ночи -
Встают мертвецы всей России,
Поют мертвецам трубачи.

Беззвучно играют их трубы,
Незримы от ног их следы,
Словами беззвучной команды
Их ротные строят в ряды.

Они не хотят оставаться
В забытых могилах своих,
Чтоб вражеских пушек колеса
К востоку ползли через них.
 

В Манагуа, столице Никарагуа, в городе, разрушенном землетрясением, еще дымились развалины, когда в нижней палате английского парламента министру иностранных дел было задано несколько неприятных вопросов. Вопросы эти относились к одному мужчине, который в тот момент (в начале 1973 г.) занимал два полных этажа в новеньком отеле «Инн он зе Парк», построенном в лондонском «Парк Лейн». Звали этого человека Говард Хьюз, и те, кто в парламенте задавали вопросы министру иностранных дел, и тот, кто отвечал на эти вопросы, хорошо знали, что, по официальным данным, это второй — после нефтяного магната Поля Гетти — богатейший человек Америки.

А вопросы в британском парламенте относились в основном вот к чему: каким образом человек, приехавший из разрушенного Манагуа, без паспорта или других документов, удостоверяющих личность, мог получить разрешение на въезд в Великобританию? Задававший министру вопрос представитель лейбористской партии утверждал: в некоторых случаях оказывается достаточно, если въезжающий в Англию . человек покажет на границе только свою чековую книжку, и тогда на паспортном контроле у него могут вообще не потребовать обязательного для других паспорта.

Позднее выяснилось, что компетентные власти Англии действительно закрыли глаза на такую «деталь», как отсутствие паспорта, и разрешили въехать в страну миллиардеру и сопровождавшим его лицам без всяких документов, поскольку об этом их попросил лондонский банк Ротшильдов, сообщив при этом английскому правительству, что господин Хьюз собирается инвестировать в Англии по меньшей мере 130 млн. долл.

Не менее загадочной была и пересадка Хьюза на другой самолет на международном аэродроме в Майами. Миллиардер прилетел в Майами на небольшом частном реактивном самолетике из Никарагуа, которая в то время еще была сферой деятельности американских монополий и семейства диктатора Сомосы. Для того чтобы переправиться через океан, нужно было, разумеется, пересесть на более прочный авиалайнер. Ну, конечно же, — не на обычный рейсовый самолет, а на флагман собственного воздушного флота Хьюза, оснащенный всем необходимым госпитальным оборудованием.

Был конец сентября 1923 года. Над Атлантическим океаном бушевал ураган. Старенький итальянский грузовой пароходишко водоизмещением 12 тыс. т «Томазо дн Савойя» трещал по швам. А в трюме парохода, на куче деревянных чурок и ржавеющих железных труб, скорчившись от страха и морской болезни, сидела тысяча итальянцев и греков-эмигрантов. У выхода из трюма стояли часовые, чтобы эмигранты чего доброго не поднялись на палубу и не нарушили покой обитателей нескольких приличных кабин, оборудованных на этом грузовом пароходе для пассажиров. В самый разгар урагана, когда люди в трюме валились друг на друга, а слабые задыхались от неописуемой вони, к часовому у выхода подошел парнишка лет 17 и протянул ему две бумажки по 20 долл. Матрос взял деньги и выпустил приземистого черноволосого подростка на палубу.

Парнишку звали Аристотелем Онассисом. Так вот, за взятку, он и выбрался из вонючего трюма наверх, на палубу. Когда же буря немного улеглась, молодой человек обратился к другому матросу, караулившему насос на цистерне с пресной водой. Дал и ему 10 долл., чтобы хоть немного отмыться от трюмной грязи.

У паренька осталось еще 60 долл. Это были все деньги, которые юному Аристотелю Онассису удалось распихать по карманам, когда он вступил на землю Аргентины в Буэнос-Айресе.

Между тем раннее детство у будущего короля нефтеналивного флота, а позднее — супруга вдовы американского президента было безоблачным и обеспеченным. И не бедность, не нищета загнали его на палубу старенького парохода «Томазо ди Савойя», а — сама госпожа история.

Отец Аристотеля Онассиса, носивший, как и сын, громкое имя — Сократ, был торговцем табаком в турецком городе Смирна, ныне Измире. Он, правда, не ходил в миллионерах, но среди греков, проживавших в этом турецком городе, считался человеком богатым и готовился отправить своего сына на учебу в Оксфордский университет в Англию. Во время первой мировой войны Турция и Греция находились в противоположных сражающихся лагерях. Турция была союзницей немцев и Австро-Венгерской монархии, греки же, которые на протяжении многих столетий томились под турецким игом, сражались на стороне Антанты.

Когда через год после свержения иранского шаха новое иранское правительство назвало его «крупнейшим в истории грабителем», против этого не смогли возразить даже те американские и швейцарские банки, которые были уполномочены управлять капиталами семейства Пехлеви, вывезенными за границу.

А вообще-то и возражать не было необходимости. Иранское правительство не предъявило почти никаких письменных доказательств своих утверждений. И так все знали, что такие письменные документы могут подтвердить только жалкие крохи из всего награбленного шахом, например, покупку по указанию шаха за счет иранской казны 17 кг чистого золота. Позднее из этого золота начеканили медали, и шах раздарил их своим приближенным и друзьям. Согласно другому акту, 1 млн. долл. был истрачен на строительство баскетбольной площадки во дворце наследника престола. Стены спортивного зала были фурнированы фанерой из ливанского кедра. Были среди документов и долговые расписки «Чейз Манхэттен бэнк» о том, что по указанию шаха с его личного счета из Тегерана по частям были перечислены в американский банк 2 млн. долл.

Но все это были маленькие суммы. Спасаясь от революции, шах поспешно покинул Иран, но следом за ним на трех самолетах были отправлены документы, которые действительно могли многое рассказать об источниках, происхождении и росте его личного богатства.

Вполне вероятно, что об истинных размерах имущества шахской династии Пехлеви мир никогда не узнает. Можно только отметить две характерные черты роста этого богатства. Во-первых, в шахском Иране не было грани между имуществом государства, то есть казной, и личным имуществом шаха. И во-вторых, в Иране государственной тайной считалось все, что было связано с состоянием имущества династии Пехлеви, а потому едва ли возможно подвести точное сальдо.

Когда после длительного перерыва, вызванного забастовкой лондонских продавцов газет, вновь вышла старая испытанная «Таймс», исстрадавшиеся журналисты целые страницы заполнили интересными событиями, происшедшими за период забастовки. На одной такой странице были подобраны случаи анекдотического характера. Об одном из них можно было прочесть следующее: прошедшие два месяца один из принцев правящей династии Саудовской Аравии находился на каникулах в Лондоне. За время пребывания он за 10 тыс. английских фунтов приобрел себе автомобиль «роллс-ройс» в специальном исполнении. Когда пребывание принца в Лондоне подошло к концу, шофер доставил его в лондонский аэропорт и проводил в зал «для особо важных лиц», где у дверей спросил: что ему делать с автомобилем? На это принц ответил водителю: «Оставьте себе».

Интересные известия поступили и из Нью-Йорка. На Пятой авеню, в ее самой дорогой части, в 70-х годах греческий магнат-судостроитель Онассис построил себе небоскреб, который получил название башня «Олимпик», поскольку так же именовалась и греческая воздушная компания, принадлежавшая Онассису. В квартиры этой башни «Олимпик», стоившие баснословные деньги, жильцы селились по особому списку. Одним из первых в списке новоселов был некий подданный Королевства Саудовской Аравии. Имя его — Аднан Кашогги — широкой общественности ничего не говорило. Отец нового обитателя дорогой квартиры в башне был домашним врачом основателя династии в Саудовской Аравии Ибн-Сауда, а значит, и его доверенным лицом. С помощью своих связей сын королевского врача добился поручения осуществлять закупки оружия для своей страны, и одни комиссионные проценты по этим сделкам сделали его богачом.

Жирные «крошки», падавшие с королевского стола семейства Саудов, дали возможность мистеру Кашогги купить для себя целый этаж в башне «Олимпик» и оборудовать в нем дюжину комнат, украсив их стены бесценными произведениями искусства. К апартаментам богатея относился также и плавательный бассейн. Через несколько дней мистер Кашогги обратился к администрации небоскреба с просьбой, вызвавшей всеобщее удивление: он хотел бы приобрести еще этаж, находившийся внизу, под его квартирой, с условием, что этаж этот будет пустовать. Когда его спросили, что побуждает его пойти на такой странный шаг, он отвечал: «Боюсь, что гидроизоляция бассейна окажется недостаточно качественной и просачивающаяся из бассейна вода может промочить потолок лежащей внизу квартиры. А я не хочу неприятностей никому...»

В южной части Лондона, неподалеку от берега Темзы, высится небоскреб нефтяной компании «Ройял датч-Шелл». С его крыши открывается дивный вид на английскую столицу. Но вид из комнат со звуконепроницаемыми, обитыми кожей дверями еще лучше. «Ройял датч-Шелл» в ряду крупнейших нефтяных компаний мира идет вслед за гигантской монополией «Стандард ойл оф Нью-Джерси», самой крупной в рокфеллеровской империи. 174 тыс. сотрудников, более 200 дочерних предприятий, 74 нефтеперегонных завода, 60 тыс. км нефтепроводов, нефтеналивной флот общим тоннажем около 20 млн. г — вот что такое «Ройял датч-Шелл». Годовой оборот фирмы «Ройял датч-Шелл» составляет 18— 20 млрд. долл., а чистая прибыль — около 1,5 млрд. в год. Сырая нефть из нефтяных скважин в десятках разных стран, от Венесуэлы до Малайзии, от султаната Бруней до Соединенных Штатов Америки течет по нефтепроводам в цистерны нефтеналивных судов «Шелл».

Для исследователя процессов, как создавались крупные состояния, история фирмы «Ройял датч-Шелл» — особенно благодатный объект. У колыбели богатства тоже стоят способные, хитрые и беспощадные «первопроходцы», которые по-своему были незаурядными личностями. Борьба между монополиями велась с переменным успехом, часто сменяясь серией компромиссов, что в конце концов преобразило этот колосс, так что сегодня уже никто не решится назвать его частной фирмой одной или пусть даже двух семей. Именно эти преобразования и отличают историю фирмы «Ройял датч-Шелл» от остальных, тоже вначале созданных «большими хищниками».

Во всяком случае, начало истории вполне соответствует «классическим» правилам. Место действия — лондонский Ист-Энд, где немолодой господин по имени Маркус Самюэл в 70-х годах прошлого столетия держал небольшую лавчонку экзотических украшений и редкостей. Одной из достопримечательностей лавки были шкатулки, рамки для портретов и отделанные ракушками предметы украшений—в полном соответствии вкусам «викторианской эпохи». Сын Маркуса Самюэла-старшего, как и его отец, поначалу торговал исключительно этими безделушками и морскими ракушками с побережья Британских островов. Их торговое дело на протяжении многих лет процветало и росло. Нужны были все большие количества различной формы ракушек, и владелец лавки чаще всего доставал их у моряков, привозивших разные диковинки из Индии, Индонезии, Китая и Японии. Впрочем, Маркус Самюэл-младший, располагая такими связями с Дальним Востоком, понемногу стал и сам ездить за море и торговать повсюду перламутром и ракушками.

Ракушка по-английски — «шелл».

В 1917—1920 гг. США были охвачены многочисленными забастовками. Правительство требовало от полиции жесткого подавления рабочего движения. В ходе разгона одного из митингов полицией был задержан итальянец Сальседо. Через несколько дней труп Сальседо был обнаружен возле полицейского участка, который располагался в многоэтажном доме. По одной из версий его вытолкнули полицейские из окна 7-го этажа, по другой — он выбросился сам, не в силах больше терпеть издевательства полицейских.

Весть о смерти Сальседо вызвала волну возмущения среди рабочих. Во главе кампании по расследованию причин смерти Сальседо стали Сакко и Ванцетти. Они энергично взялись за расследование и им удалось добыть какие-то доказательства, что Сальседо был замучен по указанию властей штата и в этом деле был замешан губернатор Фуллер.

Сакко и Ванцетти были арестованы в начале мая 1920 года накануне митинга в Бостоне, на котором Ванцетти должен был выступить с разоблачением полиции, замучавшей итальянца-эмигранта Сальседо, и обвинены в убийстве кассиров обувной фабрики...

Сакко - Ванцетти процесс

        судебный процесс в США над рабочими-революционерами, выходцами из Италии Никола Сакко (N. Sacco) и Бартоломео Ванцетти (B. Vanzetti), которым было предъявлено ложное обвинение в убийстве 15 апреля 1920 кассира и 2 охранников обувной фабрики в г. Саут-Брейнтри (Массачусетс).

Джамбул

Ленинградцы, дети мои,
Ленинградцы, гордость моя,
Ваших дедов помнит Джамбул,
Ваших прадедов помнит он:
Их ссылали в его аул,
И кандальный он слышал звон.
Пережив четырех царей,
Испытал я свирепость их;
Я хотел, чтоб пала скорей
Петербургская крепость их;
Я под рокот моей струны
Воспевал, уже поседев,
Грозный ход балтийской волны,
Где бурлил всенародный гнев.
Это в ваших стройных домах
Проблеск ленинских слов-лучей
Заиграл впервые впотьмах!
Это ваш, и больше ничей,
Первый натиск его речей
И руки его первый взмах!
Ваших лучших станков дары
Киров к нам привез неспроста:
Мы родня вам с давней поры,
Ближе 6рата, ближе сестры
Ленинграду Алма-Ата.
Не случайно Балтийский флот,
Славный мужеством двух веков,
Делегации моряков
В Казахстан ежегодно шлет,
И недаром своих сынов
С юных лет на выучку мы
Шлем к Неве, к основе основ,
Где, мужая, зреют умы.
Что же слышит Джамбул теперь?
К вам в стальную ломится дверь,
Словно вечность проголодав, —
Обезумевший от потерь
Многоглавый жадный удав...
Сдохнет он у ваших застав!
Без зубов и без чешуи
Будет в корчах шипеть змея!
Будут снова петь соловьи,
Будет вольной наша семья,
Ленинградцы, дети мои,
Ленинградцы, гордость моя!