1. Война передвигается на запад

К 1935 г. планы совместного японо-германского нападения на Советский Союз достаточно созрели. Японские войска в Манчжурии то и дело устраивали «пробные» налеты и набеги на советскую территорию. Немецкое верховное командование вело секретные переговоры с фашистскими военными кругами Польши об антисоветском военном союзе. В Прибалтике и на Балканах, в Австрии и Чехословакии подготовлялись нацистские «пятые колонны». Реакционные английские и французские дипломаты усиленно поощряли обещанный Гитлером Drang nach Osten...

3 февраля, в результате переговоров между французским премьером Пьером Лавалем и английским министром иностранных дел сэром Джоном Саймоном, английское и французское правительства объявили, что они согласны освободить нацистскую Германию от части ограничений, наложенных на нее «военными» статьями Версальского договора.

17 февраля лондонский «Обсервер» писал:

О чем так хлопочет сейчас токийская дипломатия в Варшаве и Берлине? Разгадку ищите в Москве... Отношения между Германией, Польшей и Японией с каждым днем становятся все теснее. Когда обстоятельства потребуют, эти отношения превратятся в антисоветский союз.

В расчете на то, что немецкое оружие будет направлено против Советской России, антисоветские политические деятели в Англии и Франции всеми средствами поддерживали нацистскую программу вооружения Германии...

1 марта, после плебисцита, которому предшествовала сопровождавшаяся ожесточенным террором нацистская пропаганда, Саарская область с ее богатейшими угольными шахтами была передана Францией нацистской Германии.

16 марта правительство «третьей империи» официально денонсировало Версальский договор и сообщило французскому, английскому, польскому и итальянскому послам в Берлине нацистский декрет о введении в Германии всеобщей воинской повинности.

13 апреля Берлин объявил о своем намерении создать воздушный флот из тяжелых бомбардировщиков.

1. Ягода

В мае 1934 г., за полгода до убийства Сергея Мироновича Кирова, скончался от сердечного припадка долго хворавший председатель ОГПУ В.Р.Менжинский, На его место был назначен заместитель председателя ОГПУ Г.Г.Ягода, сорокатрехлетний человек среднего роста, на вид уравновешенный, деловитый, с убегающим подбородком и подстриженными усиками.

Генрих Ягода был тайным членом право-троцкистского блока. Как участник правой оппозиции, он примкнул к заговору в 1929 г. не потому, что был солидарен с программой Бухарина и Троцкого, а просто в расчете на то, что оппозиционеры придут к власти в России. Ягода хотел быть на стороне победителей. Он сам говорил:

Я очень внимательно приглядывался к ходу борьбы, заранее определив для себя, что пристану к той стороне, которая победит в этой борьбе... Когда начались репрессии против троцкистов, вопрос о том, кто победит — троцкисты или ЦК ВКП(б), — окончательно еще не был решен. Во всяком случае, так думал я. Поэтому я как заместитель председателя ОГПУ в карательной политике исходил из того, чтобы не озлоблять против себя троцкистов, Направляя троцкистов в ссылку, я создавал им там такие условия, при которых они могли продолжать свою деятельность.

Об участии Ягоды в заговоре сначала было известно только трем главарям правых: Бухарину, Рыкову и Томскому. В 1932 г., когда образовался право-троцкистский блок, об участии Ягоды узнали Пятаков и Крестинский.

Как заместитель председателя ОГПУ Ягода имел возможность ограждать заговорщиков от провала и ареста: «Я на протяжении ряда лет принимал все меры к тому, чтобы оградить организацию, в особенности ее центр, от провала»,

1. Дипломатия измены

В 1933–1934 гг. страны Европы казались охваченными таинственной болезнью. Одну страну за другой потрясали неожиданные перевороты, военные путчи, акты саботажа, убийства, раскрывались головокружительные интриги и заговоры. Не проходило и месяца без того, чтобы не совершался очередной акт измены или насилия.

Эпидемия измены и террора прокатилась по Европе.

Очагом заразы была нацистская Германия. 11 января 1934 г. агентство «Юнайтед пресс» телеграфировало из Лондона: «С тех пор, как нацистская Германия стала центром нового фашистского движения, весь континент превратился в арену агитации и актов насилия со стороны тех, кто считает, что старая форма государственного управления обречена».

Термин «пятая колонна» тогда еще был неизвестен. Но тайный авангард германского верховного командования уже развернул свое наступление против народов Европы. Французские кагуляры и «Огненные кресты», английский «Союз фашистов», бельгийские рексисты, польская П.О.В., чехословацкие генлейновцы и гвардия Глинки, норвежские квислинговцы, румынская «Железная гвардия», болгарская ИМРО, финские ляпуассцы, литовский «Железный волк», латвийский «Огненный крест» и многие другие вновь создававшиеся нацистами тайные общества или реорганизованные контрреволюционные лиги уже начали свою работу, расчищая путь для побед германской армии и для порабощения континента и готовя нападение на Советский Союз.

Вот неполный список наиболее важных актов нацистско-фашистского террора, совершенных вскоре после прихода Гитлера к власти:

1. Троцкий на Принцевых островах

13 февраля 1929 г. Лев Троцкий приехал в Константинополь. Огромные заголовки в мировой прессе возместили его приезд. Иностранные корреспонденты собрались на пристани в ожидании принадлежащей частному лицу моторной лодки, которая должна была доставить его на берег. Раздвигая толпу корреспондентов, Троцкий прошел к ожидавшему его автомобилю, у руля которого сидел один из его личных телохранителей, и машина унесла его туда, где его ждало заранее приготовленное помещение.

В Турции разразилась политическая буря. Просоветские круги требовали высылки Троцкого. В антисоветских кругах его приветствовали как врага советского режима. Турецкое правительство колебалось. Циркулировали слухи, что оно подверглось дипломатическому давлению держав, заинтересованных в том, чтобы удержать Троцкого в Турции, поблизости от советской границы. Наконец, был достигнут компромисс. Троцкий остался в Турции и в то же время не в Турции. «Красному Наполеону», как его называла пресса, было предоставлено убежище на принадлежащих Турции Принцевых островах. Через несколько недель после прибытия Троцкий, его жена, сын и группа его телохранителей поселились на Принцевых островах.

На этом живописном черноморском острове, где Вудро Вильсон мечтал созвать мирную конференцию из представителей союзных держав и Советского государства, изгнанный Троцкий учредил свою новую политическую штаб-квартиру; его главным помощником и заместителем был его сын — Лев Седов...

С момента захвата Гитлером власти в Германии развязывание международной контрреволюции стало составной частью нацистских планов завоевания мира. В каждой стране Гитлер приступил к мобилизации контрреволюционных сил, которые за последние пятнадцать лет организовывались во всем мире. Отныне эти силы превращались в «пятую колонну» нацистской Германии, в организации измены, шпионажа и террора. Эта «пятая колонна» стала тайным авангардом германских вооруженных сил.

Одна из самых мощных и значительных «пятых колонн» действовала в Советской России. Ее возглавлял человек, являющийся, быть может, самым примечательным политическим ренегатом в истории.

Имя этого человека было Лев Троцкий.

Когда родилась «третья империя», Троцкий уже был главарем международного антисоветского заговора, располагавшего значительными силами в самом Советском Союзе. Находясь в изгнании, Троцкий замышлял свергнуть советское правительство, возвратиться в Россию и захватить власть.

«Было время, — писал Уинстон Черчилль в своей книге «Великие современники», — когда Троцкий стоял очень близко к вакантному трону Романовых».

В 1919–1920 гг. мировая пресса провозгласила Троцкого «красным Наполеоном». Троцкий был военным комиссаром. В своей длинной щегольской шинели, начищенных до блеска сапогах, с маузером на боку Троцкий объезжал фронты, выступая с напыщенными речами перед рядами бойцов Красной армии. Бронепоезд, в котором разъезжал Троцкий, был превращен в его личную штаб-квартиру. Он окружал себя гвардией вооруженных телохранителей, носивших особую форму. У него всюду была своя фракция — в командовании армией, в большевистской партии и в советском правительстве. Поезд Троцкого, гвардия Троцкого, речи Троцкого, внешность Троцкого — копна черных волос, черная остроконечная бородка, пронизывающие глаза за блестящими стеклами пенсне — были известны всему миру. В Европе и в Соединенных Штатах победы Красной армии приписывались «руководству Троцкого».

1. Собрание в Париже

В один из дней поздней осени 1928 г. в отдельном кабинете известного ресторана на Больших Бульварах в Париже конспиративно собрались несколько крупнейших капиталистов из русских эмигрантов. Были приняты все меры к тому, чтобы это собрание осталось в тайне. Оно было созвано по инициативе главарей Торгпрома, международной организации бывших миллионеров царской России. Имена собравшихся: Нобеля, Денисова, Владимира Рябушинского и других фигур того же калибра в свое время гремели в царской России.

Эти миллионеры-эмигранты встретились здесь для секретного совещания с двумя важными гостями из Советской России.

Один из гостей, профессор Леонид Рамзин, выдающийся русский ученый, был директором Московского теплотехнического института. Второй гость, Виктор Ларичев, был председателем топливной секции Государственной плановой комиссии СССР.

Официально профессор Рамзин и Виктор Ларичев прибыли из Советской России в Париж по служебным делам. Однако истинной целью их посещения французской столицы был доклад главарям Торгпрома о деятельности тайной шпионской и вредительской организации, которую они возглавляли а Советском Союзе.

Организация, возглавляемая Рамзиным и Ларичевым, называлась Промпартией. Составленная по большей части из представителей старой технической интеллигенции, представлявшей при царском режиме узкую привилегированную касту, Промпартия насчитывала в своей тайной организации приблизительно две тысяче членов. Большинство из них занимало ответственные технические должности. Финансируемые и руководимые Торгпромом, члены Промпартии осуществляли вредительские и шпионские задания в советской промышленности.

1. Антибольшевизм на Бродвее

Осенью 1924 г. на пристани собралась делегация русских белогвардейцев, чтобы приветствовать прибывших в Америку на пароходе «Новый Амстердам» капитана Сиднея Рейли с супругой. Здесь были и цветы, и шампанское, и пылкие речи в честь «героя антибольшевистского крестового похода».

Рейли очень скоро почувствовал себя в Соединенных Штатах как дома. Там в это время широко обсуждался вопрос об американском займе Советской России. Большое число видных американских дельцов стояло за заем, а советское правительство, стремясь завязать дружеские отношения с Америкой и остро нуждаясь в капиталах и техническом оборудовании для восстановления своего разрушенного хозяйства, готово было ради их получения пойти на некоторые уступки.

«Перспективы получения займа были вполне благоприятны для Советов, — вспоминала позднее миссис Рейли, — однако Сидней решил, что этому не бывать». Значительная часть его работы в Америке была направлена на то, чтобы воспрепятствовать этому займу.

Рейли немедленно окунулся в борьбу против предполагаемого займа. Он открыл на нижнем Бродвее частную контору, которая вскоре сделалась штаб-квартирой антисоветских и белогвардейских заговорщиков в Соединенных Штатах. Вскоре огромное количество антисоветской пропаганды стало поступать из его конторы и рассылаться по Соединенным Штатам в адреса влиятельных издателей, фельетонистов, педагогов, политических и финансовых деятелей.

Рейли предпринял турне по всей стране, выступая с публичными докладами об «опасности большевизма, грозящего цивилизации и мировой торговле». Он провел ряд «конфиденциальных бесед» с избранными слушателями из числа дельцов с Уолл-стрит и с богатыми промышленниками во многих городах Америки.

Берлин, декабрь 1922 г. Германский морской офицер и офицер английской разведывательной службы беседовали в шумном зале знаменитого отеля «Адлон» с молодой, красивой, элегантно одетой дамой. Это была лондонская звезда музыкальной комедии Пепита Бобадилья, известная также как миссис Чемберс, вдова популярного английского драматурга Хэддона Чемберса. Разговор зашел о шпионаже. Англичанин заговорил об удивительных приключениях в Советской России одного из агентов английской разведки, которого он называл мистер С. Немец слыхал о мистере С. Каждый спешил рассказать какой-нибудь эпизод из его невероятных похождений. Под конец миссис Чемберс не могла сдержать любопытства и спросила: «Кто же такой мистер С.?»

— Кем он только не был, — ответил англичанин. — Ведь я же вам говорю, миссис Чемберс, что мистер С. — загадочная личность, самая загадочная личность в Европе. Кстати, могу добавить, что его голова оценена дороже, чем голова кого-либо из смертных. Большевики отдали бы целую область, чтобы заполучить его живым или мертвым... Он живет среди постоянных опасностей. Он не раз служил нам глазами и ушами в России и, между нами говоря, только благодаря ему большевизм не стал большей угрозой для западной цивилизации, чем теперь.

Миссис Чемберс жаждала узнать побольше о загадочном мистере С. Собеседник ее улыбнулся: «Я его видел сегодня, он живет здесь, в отеле «Адлон»...

В тот же вечер миссис Чемберс впервые удалось взглянуть на мистера С. Это был, как писала она впоследствии, «вылощенный и элегантный мужчина, худощавый и смуглый, с несколько желчным выражением лица, какое может быть у человека, который не раз бросал вызов смерти». Миссис Чемберс влюбилась в него с первого взгляда.

Их познакомили. В этот вечер мистер С. разговаривал с миссис Чемберс «о положении в Европе, о России, о ЧК», а главное — о «большевистской опасности»... Он сообщил миссис Чемберс свое настоящее имя: капитан Сидней Джордж Рейли...

1. Вторая волна

Первый тур войны против Советской России окончился почти вничью. Советское правительство сохранило полную власть над большей частью своих территорий, но оно было подвергнуто остракизму, окружено «санитарным кордоном» враждебных марионеточных государств и выключено из нормальных политических и торговых отношений с остальным миром. Официально Советская Россия, то есть шестая часть света, не существовала, — она «не была признана».

Внутри страны советское правительство стояло лицом к лицу с экономической разрухой: разоренные заводы, затопленные шахты; запущенное земледелие, разваленный транспорт, а кроме того — эпидемии, голод и почти поголовная неграмотность. К наследию обанкротившегося феодального царского режима прибавились тяжелые последствия семилетней непрерывной войны, революции, контрреволюции и интервенции.

За пределами Советской России народы по-прежнему тщетно стремились к миру и не могли обрести его. Английский государственный деятель Бонар Лоу, давая обзор международного положения через четыре года после подписания Версальского мира, сообщил палате общин, что по меньшей мере в двадцати трех пунктах земного шара идет война. Япония захватила китайские провинции и жестоко расправилась с освободительным движением в Корее; британские войска подавляли народные волнения в Ирландии, Афганистане, Египте и Индии; французы вели открытую войну с друзскими племенами в Сирии, которые, к величайшей досаде французов, были вооружены пулеметами с маркой английских заводов Метро-Виккерс; германский главный штаб, пользуясь Веймарской республикой как ширмой, подготовлял истребление германских демократических элементов и восстановление германской империи.

Задающая тон лондонская пресса - еженедельные и ежедневные газеты - уже несколько месяцев повторяет все те же перепевы о Гражданской войне в Америке. Подвергая оскорблениям свободные штаты Севера, она в то же время боязливо защищается от подозрения в симпатиях к рабовладельческим штатам Юга. В самом деле, она постоянно пишет по две статьи: одну статью, в которой нападает на Север, и другую статью, в которой оправдывается за свои нападки на Север. Qui s'excuse s'accuse (- Кто оправдывается, тот признает себя виновным. Ред.).

Мотивы оправдания в основном гласят: война между Севером и Югом - война из-за тарифа; далее, эта война беспринципна, она не затрагивает вопроса о рабстве, так как в действительности дело идет о притязаниях Севера на верховенство; наконец, если даже право на стороне Севера, то разве не напрасной будет попытка насильственно подчинить себе 8 миллионов англосаксов! Разве отделение от Юга не избавит Север от всякой связи с рабством негров и не обеспечит ему с его 20 миллионами жителей и огромной территорией более высокое, прежде едва ли мыслимое развитие? Разве Север не должен был бы поэтому приветствовать сецессию как радостное событие, вместо того чтобы стремиться побороть ее путем кровавой и напрасной гражданской войны?

Мы рассмотрим пункт за пунктом защитительные речи английской прессы.

Война между Севером и Югом, - так гласит первое оправдание, - есть просто война из-за тарифа, война между покровительственной системой и системой свободной торговли, и Англия стоит, разумеется, на стороне свободной торговли. Должен ли рабовладелец пользоваться всеми плодами труда рабов или же он должен быть обманным образом лишен части этих плодов протекционистами Севера? Вот вопрос, о котором будто бы идет речь в этой войне. Газета «Times» ограничилась этим блестящим открытием; «Economist», «Examiner», «Saturday Review» и tutti quanti (- иже с ними. Ред.) развивали тему дальше. Для данного открытия характерно, что оно сделано не в Чарлстоне, а в Лондоне. В Америке каждому, конечно, было известно, что в 1846-1861 гг. господствовал фритредерский тариф и что депутат Моррилл провел в конгрессе свой протекционистский тариф 1861 г. лишь после того, как мятеж уже вспыхнул.